Термин «Оперативное Искусство» является советским. После Первой Мировой Войны, именно советские военные теоретики, базируясь на своем общественном строе, поощрявшим строго научный подход, и проводили научные исследования в военной сфере.

До промышленной революции, войны проводились маленькими профессиональными армиями с ограниченными целями. Из-за крайней ограниченности конфликтов, стратегический и оперативный уровни составляли почти что одно целое. К концу 18 века, Наполеон придал старым правилам новый смысл, когда призвал огромные армии для своих сражений, целью которых был решительный разгром армии противника. Эстафету перехватил Анри Жомини, заявивший, что военная стратегия - это координация нескольких подразделений для их участия в одной битве в определенное время.

Наполеон может быть понять через призму "стратегии одной точки", куда стремились все войска. В границах одной операции, его корпуса маршировали к заранее определенной точке с таким расчетом, чтобы достичь этой точки одновременно, концентрируясь против противника для генерального сражения, которое станет определяющим для целого военного сезона, а то и войны.

В последнюю половину 19-ого века, как раз, когда правила тактики и стратегии стали привычными и неизменными тихий мир военной теории перевернула индустриальная революция, изменив всю военную картину мира. Эта перемена была столь фундаментальной, что так и не была окончательно осознана до конца Первой Мировой Войны.

Перемены:
-эволюция модерна привела к возможности мобилизации огромных армий.
-паровой двигатель и электричество ускорили средствава доставки этих подразделений к театру военных действий
-размер этих армий вынудил использовать планирование и управление индустриальных типов.
-нарезное скорострельное оружие увеличило смертность и радиус своего поражения, а вместе с ними - и масштаб войны

Это привело к революции в военной сфере, которую мало кто понимал, кроме, пожалуй, военных теоретиков Пруссии. Огромное значение приобрели сроки мобилизации, доставки частей к фронту и их передвижения на оперативном уровне.

Увеличение огневой мощи отдельного солдата привело к устареванию наполеоновской "стратегию одной точки" из-за потерь при лобовом штурме. Солдаты в обороне имели слишком много преимуществ перед наступающими войсками. Стратеги теперь стремились "сковать" противника в одной точке, и охватить его с фланга. Наполеоновская стратегия превратилась в стратегию "длинной линии", где с одной стороны линии противника сковывали, а с другой стороны линии - окружали.

Также сильно изменилась и тактическая картина боя. Размер полей сражений возрос в разы, резко снизив способность командующих к управлению своими войсками. Битвы потеряли стройность и логику наполеоновских сражений. Более того, как показала Первая Мировая, тактические успехи отнюдь не гарантировали успехов на стратегическом уровне.

Изменилась сама суть военных действий - в наполеоновское время операции проводились уже развернутыми армиями, которые концентрировались а маневрировали друг против друга в преддверии решающего сражения. Солдаты же снабжались тем, что было заранее запасено перед сезоном кампаний, или же что они отбирали у населения.

Это изменилось в начале 20-ого века. Кампании не принимали в расчет сезоны. Операции перестали быть ограниченными "делами", которые вели к единственному генеральному сражению, возросло качество и значение планирования. Операции, как комплекс действий и битв, соединенных во времени, месте и значении, могли продолжаться неделями и более. В операции могла произойти значительная перегруппировка сил, что требовало перемены командования, контроля, логистики, все в новых, более широких, границах времени и пространства. Крайне важны стали линии связи и их сохранение.

Первая Мировая просто усилила эти штрихи, придав им глубины и резкости. Операции поодиночке перестали влиять на войну и даже кампанию. Успех приходил только тем, кто добивался успеха в нескольких операциях, соединенных замыслом, местом проведения, и координацией усилий. "Длинная линия" стала неприемлемой – для её использования в условиях современного боя нужен был или удар на прорыв, или же удар в другом театре военных действий. Лобовые удары вели к колоссальным потерям при минимальных результатах. Также, Первая Мировая Война обратила внимание на помощь извне конкретного театра военных действий, будь эта помощь в виде мощного союзника, или удар по тылу противника (прямо, или опосредованно - например экономической или морской блокадой). Также появились самолеты и танки. Самолеты изменили саму геометрию боя – они могли перелетать над неприступными укреплениями. Танки же стали передвижными бронированными крепостями, способными проложить себе путь в любых условиях. Именно в этой атмосфере и зародилось оперативное искусство.

В оперативной мысли 20-30 гг. XX века, доминировали советские военные теоретики. Причин этому было сразу несколько:
-они сосредоточили свою творческую энергию на крупномасштабных операциях наземными силами
-они постоянно беспокоились о связывании воедино своих мыслей об изменчивости операций с мыслями об изменчивости военных действий на стратегическом и тактическом уровнях
-они создали целую школу военных мыслителей, связанных со своей армией, а не просто маргинальных одиночек
-они провели системное исследование операций со времен Наполеона для понимания того, что же изменилось в мире.

Советские ученые сделали вывод, что следующие моменты были ключом к пониманию изменений:
-изменяющееся содержание военной стратегии,
-динамичное развитие операций как формы ведения боевых действий,
-разукрупнение военной структуры.
Важным предположением, лежащим в основе этих моментов, было то, что огромную роль в этих преобразованиях сыграл технический прогресс.

В СССР считали, что совершенствующаяся военная теория и практика привели к ситуации, где стратегия целой страны в войне перестала отделять тыл от фронта - они оба слились в единое целое, и любые крупные войны стали народными. Осознанным пониманием стало то, что военная стратегия расширилась, и объединила несколько видов деятельности: высокоуровневое планирование и подготовку, управление ресурсами и расстановку приоритетов, а также определение целей. Все эти виды деятельности работа совместно ради достижения военных целей страны. Вкратце, стратегия связала "цели, методы, и средства" для достижения национальных интересов.

В 20-ых годах, советские ученые первые осознали надобность в новом термине, им и стало "оперативное искусство". В 1926 году Свечин сформировал: "Тактика совершает шаги, из которых составлены оперативные прыжки. Стратегия намечает путь". Неудивительно, что в Академии Генштаба появился новый Оперативный отдел.

Советские военные теоретики постепенно поняли, что индустриальная революция изменило структуру современных операций. Теперь надо было четко и осознанно разделять операции, и битвы, которые гораздо короче и эпизодичнее операций. Постепенно появилось понимание того, что стратегическое решение не могло уже опираться на единичные операции, но должно было основываться на комплексе последовательных, одновременных, и связанных операций. Также в СССР стали понимать огромную роль логистики в планировании операций – при подготовке операторов в академии Генштаба в программу их командно-штабных игр включили логистику.

Изменился и состав войск, который стал более разнообразным - появились танковые соединения, самолеты, дальнобойная артиллерия, расширился оперативный радиус войск. Все это нужно было соединить в единое целое.

В 1930-ых советские оперативные наработки вылились в советскую теорию глубокой операции. Война перестала быть линейной, и обрела глубину. Цель наступления – общевойсковая атака порядков противника одновременно по всей глубина, что должно повлечь разрушение всей защитной системы. Следовало пробить дыру в обороне на тактическом уровне, и ввести в прорыв мощную мобильную группу для использования успеха на оперативной глубине. Для большего эффекта, советские теоретики видели такие операции возможными на всех уровнях - от фронта до корпуса.

Оперативное искусство требовало от оператора умение:
-распознать стратегические цели в ТВД
-представить ТВД в трех измерениях
-определить, какая последовательность военных действий (подготовка, организация, поддержка, бой, и командные назначения) принесет достижение этих целей.

После анализа прошлых операций, и предполагая большое кол-во самолетов и танков в войсках, советские ученые подсчитали, что будущие операции займут до 300 км по фронту, до 250 км в глубину, и будут длиться от 30 до 35 дней. Операции будут привязаны к стратегическим целям, а успех, в целом, будет зависеть от успешного совместного применения тактики и логистики.

Немцы, ориентируясь на свой опыт быстрых войн 1870-1871 гг., стремились привести противника к капитуляции путем одной кампании на сокрушение армии противника. Они считали, что современное общество не выдержит длительной войны, что и подтвердилось в Первой Мировой.

Когда из рейхсвера родился вермахт, немцы окончательно определились - им нужен был блицкриг. Совместное использование самолетов, танков и пехоты, дало начало современной концепции общевойскового боя.

Задним числом понятно, что у блицкрига было два существенных недостатка. Первый - немцы недостаточно изучили и формализовали сам блицкриг, полагаясь на дарования командующих. Второй - немцы не смогли провести связь между фронтом и тылом. Успехи 39-42 гг. затуманили взор Гитлера.

Лишь в 1943-ем году СССР смог полностью воспользоваться и опытом и теорией войны, создав более совершенную теорию, нежели блицкриг. От Сталинграда до Берлина советские командующие оттачивали фронтовые и межфронтовые, последовательные и одновременные операции. Маршалы научились планировать и управлять такими операциями в глубину и ширину, совмещая воздушную поддержку с танковыми ударами. С 1944 мобильность и маневр приобретал главное значение, как потому, что Германия не могла восполнять потери, так и потому, что ленд-лизовские грузовики позволяли растягивать плечо логистики. Успех СССР перекрыл успех Третьего Рейха.

США не воспользовалась перерывом между ПМВ и ВМВ - военная теория отставала, армия была маленькой, учений было немного. Американским войскам пришлось учиться прямо на поле боя.

Во время Холодной Войны США и СССР пошли по двум разным путям доктрины и организации. В США огромные армии ушли в прошлое, и сухопутные силы сузили свой горизонт до тактических действий. Основной расчет был на атомное вооружение. Однако Вьетнам, показавший оперативное неумение американцев, а также развитие высокоточного вооружения, и поиск альтернативного пути развития привели к появлению интереса к оперативному искусству.

В СССР, после послевоенного теоретического застоя, определились с тем, что от будущего не стоит ждать тотальной атомной войны - в европейском ТВД война по-прежнему будет конвенциональной. Поэтому интерес к оперативному искусству не остывал.

В начале 80-ых, оперативное искусство США опиралось на новое вооружение, сам же термин «оперативное искусство» появился в полевых руководствах в 1986. Концепции - центр устойчивости противника, операционные линии, ключевые точки (шверпункты), кульминация. В конце 80-ых заговорили об ОИ в морских ТВД.

После Холодной Войны вооруженные силы уменьшились. Возросло значение тренировок и обучения. Логистика и тыловое обеспечение стали важнейшими аспектами проведения операций.

Операции в Ираке привлекли внимание к необходимости совмещения всех сил в едином усилии, а также к успешности американского оперативного искусства. Несмотря на популярность высокоточного оружия, штабы не уставали твердить, что ядро войны осталось тем же - человеческим.